Легендарный Дом Фаберже

Ювелирное дело – одна из старейших профессий, начавшееся в те незапамятные времена, когда древний человек впервые задумался о том, как нанизать нитку жемчужин или получше обработать лезвие яшмового ножа. Те, кто мог превратить обломок металлической руды и несколько каменных кристаллов в сверкающее произведение искусства, издавна ценились – в прямом и переносном смысле – на вес золота. Увы, имена большей части художников по камню растворились во времени – не вспомнить тех, кто вырезал камею Гонзага или вставлял аквамарины в убор Гизеллы, плавил золото троянских ожерелий или гранил камни для Павлиньего трона… Но какие-то ювелиры и камнерезы все же живут в людской памяти – Хлебников, Дюваль, Картье, Мартелли, Челлини, Бушерон, Тиффани, Лалик и многие другие оставили после себя не только великолепные, поражающие воображение вечные ценности, но и неувядающую память. И среди них, легендарных мэтров самоцветного дела, есть одна фамилия, что известна во всем мире от Востока до Запада, и если остановить на улице случайного прохожего и попросить назвать первое пришедшее в голову имя из братии знаменитых ювелиров, то ответом будет короткое слово, звучащая как музыка, и скрывающая за собой величайшую эпоху ювелирного искусства России – Фаберже…

На самом деле, Фаберже – не один человек, но семейная фирма, маленькая ювелирная империя, где в согласии работало несколько поколений ювелиров. Начало ей было положено в 1842 году, когда Густав Фаберже, уроженец города Пярну (нынешняя Эстония), открыл в Санкт-Петербурге магазин «золотых и бриллиантовых вещей». Дела шли хорошо, но настоящая слава пришла к Фаберже, когда дело в 1872 г. возглавил сын Густава Карл – именно при нем маленький магазинчик перерос в самое крупное на тот момент ювелирное предприятие в России, имевшее филиалы в Москве, Одессе, Киеве и даже Лондоне. После к нему присоединились младший брат Агафон и сыновья Александр и Евгений. Слава Дома Фаберже была заслуженной: виртуозная тончайшая ювелирная работа, искусные технологии обработки металла и камня сочетаются в нем с великолепным и точным художественным вкусом. В 1885 году Фаберже стали официальными поставщиками Императорского Двора, создав для царской семьи немало шедевров ювелирного искусства; в то же время работали они и для частных заказчиков. Принципом Фаберже было отсутствие банальности: ни одно изделие не повторялось дважды, а если заказчик умолял создать копию, то мастер все равно старался внести изменения, превзойти предыдущее изделие по красоте. Эта постоянная гонка за все более великолепным результатом, ежедневное самосовершенствование быстро возвело Дом Фаберже в разряд величайших ювелиров своего времени, которых признали не только в России, но и в Европе и Америке.

Дом Фаберже называли «культурной губкой», потому что в его произведениях равномерно сочетались мотивы самых разнообразных художественных направлений: и пышный ампир, и романтическая готика, и плавное Ар Нуво, и пряный Восток, и, конечно, русские национальные стили. Вопреки распространенному мнению, что все изделия Фаберже роскошны и безумно дороги, изготовлены из самых редких и ценных материалов, на самом деле визитной карточкой Дома было умение понять глубинные качества любого материала, одухотворить мертвый металл и заставить камень открыться во всей красе. Многие вещицы были не так уж и дороги, знаменитые пасхальные яйца были в несколько раз дешевле, чем бриллиантовые ожерелья европейских ювелиров того времени, однако сам Карл Фаберже говорил: «Меня мало интересует дорогая вещь, если ее цена только в том, что насажено много бриллиантов или жемчуга». Постоянный поиск новых решений приводил к использованию порой и недрагоценных металлов рядом с изумрудами и бриллиантами, и цветного стекла, и полудрагоценных российских самоцветов, а рядом с золотом непременно присутствовали серебро и платина.

Одной из характерных черт фирмы было использование т.н. «русского стиля», очень популярного в конце 19 – начале 20 вв.: бриллиантовые кокошники и чарки из самоцветов и серебра, как у славянских князей, удивляли заморских гостей, а яркие подвески, в которых сочетание зеленых изумрудов, синих сапфиров и красных рубинов создавало празднично-ярмарочное настроение… Православная символика также пользовалась вниманием Дома: для церквей и монастырей Кремля Фаберже создавал золотые оправы для икон, кресты, обложки для Евангелий, панагии и литургические наборы. Все они были изготовлены в старорусском стиле, в точности напоминая предметы 12 – 15 вв., но гораздо более искусно сделанные, обильно украшенные традиционными для того времени жемчугом, альмандинами и турмалинами, красочными эмалями, тончайшей сканью, выложенной в стилизованный растительный орнамент, и металлическими резными узорами. Традиционная для Древней Руси обработка металла вообще характеризует изделия Фаберже «старорусского» стиля: серебряные ковши и братины, инкрустированные кварцем, аметистами и халцедонами, украшенные лепными цветами и чудо-птицами, порой сплошь покрытые яркими разноцветными сочными эмалями, поражают глаз искусностью стилизации.

Даже самые знаменитые изделия Дома – пасхальные яйца с сюрпризами – также являются продолжением национальной традиции, ведь именно в России был наиболее популярен обычай дарить на Пасху крашеные яйца-«писанки». Из яиц настоящих в 19-м веке вырос «рынок» пасхальных яиц из дерева, фарфора, а потом и самоцветов и металла; но произведения Фаберже затмили всех конкурентов, ведь Дом изготавливал подарки для членов царской семьи. Исключение было сделано лишь для богатейшего предпринимателя Кельха – им Фаберже изготовили семь яиц. Первое же яйцо Фаберже было сделано в подарок супруге Александра III Марии Федоровне, и так понравилось адресату, что заказы стали постоянными: каждый год весной Фаберже удивляли Императора новым яйцом, внешний вид которого и, главное, содержащийся внутри «сюрприз» хранились в тайне от заказчика.

Тонкость работы поистине поражает даже сегодня, и многие изготавливались в память каких-либо значимых событий. Так, в яйце из гелиотропа, покрытом золотыми цветами, скрывается на подставке из аквамарина, символизирующего гладь моря, золотая модель крейсера «Память Азова», на котором сыновья Александра III совершили длительное путешествие по Востоку. А в другом, серебряном, украшенном эмалью яйце, хранится золотая заводная миниатюрная модель поезда, что знаменует создание Сибирской магистрали. Золотое, покрытое прозрачной эмалью яйцо, которое подарил Александре Федоровне Николай II вскоре после событий на Ходынском поле, стоит на золотой модели Московского Кремля – посвящение Москве глубоко символично, потому что первопрестольная не пользовалась после трагедии особой любовью августейшей четы. А своей матери Николай преподнес яйцо из прозрачного горного хрусталя с серебряными деталями и гравировкой, где скрывается золотая модель памятника ее мужу Александру III. Совсем аскетично яйцо, подаренное Николаем Александре перед самой Революцией – оно изготовлено из стали, лишено декора, единственными деталями служат золотая корона наверху и гербы по бокам, подставка же сделана в форме четырех снарядов на постаменте из нефрита. Были и другие типы яиц – многие посвящены «семейной» теме и украшены миниатюрными портретами членов императорской семьи. Есть яйца «цветочные», например, «Клевер» из ажурного золота, словно сотканный из зеленых эмалевых листочков клевера с бриллиантами и рубинами, или «Ландыш» розового цвета, вокруг которого «вырастают» жемчужные ландыши, «Анютины глазки» из нефрита, покрытое одноименными цветками из драгоценных камней. Яйца-часы, яйца-музыкальные шкатулки, яйца, внутри которых то модели дворцов и яхт, то фигурки птиц и животных… Удивительное разнообразие фактур, оболочка то из самоцветов, то из металла, трудоемкие «сюрпризы» сделали яйца Фаберже настоящей легендой. Всего ими было создано пятьдесят семь яиц – однако на сегодняшний день в Российских музеях осталось лишь десять, остальные были проданы в первые годы Революции за бесценок за границу, и многие осели в коллекциях европейских королевских домов или кладовых американских миллионеров, всегда питавших к Фаберже большую слабость.

Однако пасхальные яйца – не единственная сфера деятельности, сделавшая Фаберже знаменитыми. Очень много работали они с российскими самоцветами – фигурки из резного камня были одной из существенных статей дохода. Маленькие обезьянки, тюлени, мышки, носороги, собачки – «зоопарк» Фаберже был огромен, и для каждого животного подбирался камень, наиболее точно передающий его естественный окрас; для поросенка – розовый кварц, для тюленя – обсидиан, для рыбки-карпа – оранжевый сердолик… Очень любили в Доме Фаберже горный хрусталь: его использовали повсеместно, иногда сам по себе, делая фигурки совсем прозрачными, иногда с глазками из драгоценных камней. Еще одна серия – самоцветные статуэтки людей в национальной одежде народов России, а также «характерные» работы, показывающие людей разного социального уровня в привычных для них делах – дворник, певица, музыкант; многие из таких работ Фаберже продавали за границу.

Еще одна область использования самоцветов в работе Фаберже – потрясающие воображение «каменные цветки», помещенные в «вазочки» из горного хрусталя, так искусно вырезанные, что в них будто бы налита вода. Стебельки изготовлены из золота и серебра, листики – из нефрита, лепестки окрашены эмалями и тщательно отполированы, так что цветок действительно кажется «живым». Например, известен букет «Анютины глазки», где в каждом цветке скрывается миниатюра с портретом членов царской семьи. «Одуванчик» сделан из золота и серебра, а к тычинкам приклеен натуральный цветочный пух; серии одуванчиков были особенно популярны. Золотые корзинки с ландышами, веточки рябины и кактусы в горшочках собирали не только русские дворяне, но и европейские аристократы: особенно любила цветы Фаберже английская королева Александра, сестра русской императрицы Марии Федоровны.

Для большинства ювелирных украшений Фаберже характерно следование стилю ар деко – изогнутые линии, причудливое сочетание экзотических восточных мотивов и растительных орнаментов, использование «натуралистической» темы. Много у него брошей в виде насекомых и птиц, веточек и цветов; а блестящие подвески – характерные для Фаберже произведения – поражают орнаментикой и симметрией, в то же время напоминая старинные украшения Средневековья своей массивностью. Часто детали несколько укрупнены, в противовес изящным статуэткам и яйцам, чрезвычайно пышны и сразу бросаются в глаза, камни используются в основном крупные и дорогие – рубины, бриллианты, изумруды, сапфиры.

Интересная область работы Дома – изделия практического назначения. Среди них особенно хорошо продавались портсигары из золота, серебра и платины, украшенные гравировкой или переливающимися эмалями, которые могли имитировать и рыбью чешую, и перламутр, и шелк, и инкрустированные драгоценными камнями, либо покрытые цветочно-растительными узорами в русском стиле. Лорнеты и лупы из золота и полудрагоценных камней, ручки для зонтиков, печати, рамки для фотографий, ножи для письма, корпусы часов, мундштуки и пепельницы вырезали из родонита, яшмы, горного хрусталя, сердолика, нефрита, бовенита, лазурита, топаза и кварца. Ручка зонта могла иметь форму женской головки, блюдо быть словно выложенным яшмовыми смородиновыми листьями, а шляпка «гриба» из хрусталя отшлифована так, что камень стал золотистым и шероховатым. Туалетные коробочки могли быть целиком сделаны из самоцветов или серебряными с эмалевым «ситцевым» покрытием, а вечерние сумочки создавались из золота и серебра подвижного «кольчужного» плетения. Серебряная посуда – еще одна сфера деятельности Дома Фаберже, где они, часто сочетая этот металл с горным хрусталем, добились непревзойденных высот; матовый блеск серебра оттенялся объемными изображениями растений, словно вьющихся по поверхности металла.

О произведениях Фаберже можно писать бесконечно: каждое изделие в отдельности достойно подробного описания, а широкий ареал деятельности, захвативший ювелирные украшения и камнерезное дело, столовое серебро и церковную утварь, августейшие подарки и недорогие безделушки, потребует огромного печатного объема. И до слез обидно, что блестящая история российского Дома Фаберже оказалась так коротка – в 1917 году Карл Фаберже уехал из Петербурга сначала в Ригу, а оттуда пароходом в Европу и, как и многие известные ювелиры того времени, навсегда покинул Россию. Всего через три года Карл умер в Лозанне, а его сыновья, последовавшие за отцом в эмиграцию, попытались возродить его дело в Париже, где была открыта мастерская “Faberge & Cie”, где ремонтировались и переделывались старые изделия и изготавливались новые по сохранившимся эскизам. Через какое-то время лицензия на использование торговой марки Фаберже была продана, в разное время под ней работали разные фирмы, и предпоследним владельцем была транснациональная компании Unilever, производившая под этой маркой столовое серебро и хрусталь в «русском» стиле и ювелирные украшения. Недавно же ювелирный мир был потрясен сенсационным известием: марка Фаберже была перекуплена инвестиционной компанией Pallinghurst Resources, причем крупнейшим инвестором собирается стать русский миллиардер Виктор Вексельберг, который чуть ранее выкупил и привез в Россию 15 яиц Фаберже из американских частных коллекций. Намерения у покупателей самые радужные – начиная с 2008 года планируется планомерное возрождение славы великой марки.

Осуществятся ли столь наполеоновские планы – нам пока неведомо. Но одно можно сказать с определенностью – не только миллионные инвестиции решают, будет ли та или иная марка ювелирных изделий лучшей в своем роде. Дом Фаберже никогда не был наиболее дорогостоящим из всех – однако произведения его отличает искуснейшая ручная работа и безумный, видимый невооруженным глазом талант, который заметит даже самое черствое к красотам искусства сердце. И вряд ли новым произведениям ювелирного искусства удастся затмить то, что создано было великой семьей Фаберже – название купить можно, но дух, живущий внутри гения, не продается за деньги. Тем более, что задача этой марки, слава которой оборвалась на взлете, все же исполнена: объять необъятное, измерить неизмеряемое, достать рукой до звезд – все это удалось Фаберже с лихвой.